Ту историю, про которую я сейчас хочу вам поведать, сначала повергла меня в шок и только потом, опомнившись, я понял, что смешнее со мной в жизни ещё ничего не происходило, вернее не со мной, а с моим другом Петровичем.
Начало, или с горем пополам.
Было зимнее утро мороз и солнце день чудесный! Ну, прям как у Пушкина,- подумал я. Да, день сегодня для охоты будет то, что надо. Пойду собак налажу, запрягу клячу, да и за Петровичем! Петрович друг мой живёт тут неподалеку, и охотимся мы с ним с малых летом.
Оба друг друга хорошо знаем и частенько на охоту в Тайгу мотаемся. Вот и сегодня я решил, дай думаю, заеду. У Петровича как я понял дела не шли с самого утра, то спина заболела а тут свинья издохла ни с того ни с сего. Ну, я всячески утешал друга, говорю, мол, не горюй Петрович, всё образумится, всё наладится. А он мне:
- да чувство у меня, Коль, что сегодня не мой день.
- да хватит тебе, ответил я, давай лучше собирайся.
Ну, с горем пополам собрались и отправились в лес. Ехать нам не далеко, дорога накатанная, так что до места домчались быстро.
Слезаем, значит с саней, я по привычке достаю сайгу свой верный инструмент проверяю, что да как пристёгиваю рожок, заряжаю и ставлю на предохранитель. Петровичу ещё проще у своей двустволки только взвёл курки и был таков.
- Я слышал, мишка здесь неподалёку объявился, - сказал Петрович. Пошли его выстегнем.
- Да нет, ты что, сказал я, у меня даже на него и патроны не заготовлены, я сегодня зайчишку пострелять решил, может глухаря встретил бы. А Петрович заладил, пошли да пошли. Ну, я недолго брыкался и согласился, только вот зря наверно.
Идём значит, по лесу и слышим хруст такой и явно не ветки хрустят, а деревья! Это он сказал Петрович:
- сейчас мы его тёпленького и возьмём.
Возьмёшь,- подумал я про себя, но вслух ничего не сказал. Идём дальше и видим, мишка то пропал, а в дереве дупло такое, да большое.
- наверняка он там,- говорит Петрович.
Петрович говорит, дай я посмотрю что там, я ему: ты с ума, что ли сошёл, а если он тебя утащит! Да не утащит и побрёл к дуплу.
Ну, здравствуй Миша, или неприятности продолжаются.
Подходит мой друг к дуплу и опускает голову вовнутрь. Не успел я, и охнуть, как большая медвежья лапа хватает голову Петровича и волочит его в дупло. На некоторое время окаменел, потом вышел из ступора и жду.
И тут раздался рёв и оглушительный выстрел, и полили сразу из двух стволов. Господи,- подумал я, жив ли там Петрович. Прошло около минуты и из норы, сначала показалась ушанка, а только потом Петрович. На лице был глубокий порез от когтей, глаз заливала кровь, а на лице выступала довольная ухмылка.
- Покуй, говорит жмурика, домой поедем.
Ну, в общем, вытащили медведя, положили на телегу и скачем к ближайшей больнице, то есть медицинскому пункту. Едем и тут он мне начал рассказывать. Говорит, взял он меня за голову и поволок. Я и сам думал всё мне, ружьё то отлетело глубже. Ну, я набрался смелости, нырнул ему почти под ноги, схватил за ствол сначала прикладом по морде, а только потом от страха оба курка спустил. Да и руку вот вышибло походу.
В общем, насмеялись мы вдоволь. Едем дальше, а он мне и говорит, знаешь, а у него там как в лучших особняках и тепло и ветки натасканы, где лежанка, а вот чайком зараза не угостил!
Приехали значит, в медпункт Петровичу рану быстро зашили, и мы отправились ко мне, надо же смыть этот день. Выпили по рюмочке настойки из клюквы, закусили, и стали снова вспоминать сегодняшний день. А ведь он меня почти угробил, меня охотника с двадцатилетним стажем,- говорит Петрович. Я ему в ответ: да забудь Петрович, давай лучше ещё по одной. И так мы просидели до вечера, а на следующий день утром отправились на глухаря. Проходя мимо того места Петрович выскребал на дереве надпись, она гласила: здесь жил Миша, теперь он не живёт. Вот тебе уже шестьдесят лет, говорю я ему, а ты всё шутишь. Петрович сделал довольную ухмылку и бодро зашагал вперёд.
Часть вторая - Глухарь!
Ну что рассказывать идём дальше, прошли, значит, фамильное дерево мишки и движемся к глухарёвым местам. Петрович так и порывается, в кого ни будь пальнуть. Тут лисичка через дорогу промчалась, я его еле остановил, а то бы распугал всю дичь. Ладно, замяли маленький конфликт, проходим через валежник и видим ну просто чудо. Глухарь токует перед самкой.,
- Садись Коль - говорит мне Петрович, - сейчас я тебе шоу перьев покажу.
Ну, сел я и думаю, что сморозит дружок мой. Тот достал бутерброд с колбасой и сыром, открыл термос и как ни в чём небывало стал есть. В общем, Петрович съел все бутеры, выпил чай, даже мне зараза не предложил. Только глухарь оттанцевал, как его прицельным выстрелом хотели отправить к прадедам и дедам. Вернее сказать отправил Петрович, да так изящно с локтя!
Я обхохотался, а выглядело это так: Петрович встал на колено прицелился и говорит: Не дело до свадьбы не дойдёт, сначала тебя потом подружку и нажал на спусковой крючок. И тут осечка.
- Да ё. т…ю, заорал на весь лес Петрович.
Я ржу не могу над ним. Глухари естественно все разлетелись, но зато такого позитива ещё не было.
- Нет, Петрович второй день не твой - говорю ему я.
- Я своё ещё возьму,- ответил мне друг. Но, голова была опущена на протяжении всего пути домой.
Вот так мы с Петровичем охотимся уже двадцать лет и каждая охота это отдельная история, которую как не старайся невозможно передать на белом листе.
Оба друг друга хорошо знаем и частенько на охоту в Тайгу мотаемся. Вот и сегодня я решил, дай думаю, заеду. У Петровича как я понял дела не шли с самого утра, то спина заболела а тут свинья издохла ни с того ни с сего. Ну, я всячески утешал друга, говорю, мол, не горюй Петрович, всё образумится, всё наладится. А он мне:
